Интервью с Михаилом Бабицким. Альманах ПКТ №1

Член ПКТ с 1960 года
Председатель правления ПКТ в 1964 году

Когда вы пришли в туризм? Под чьим влиянием?

Начал я заниматься туризмом на заводе, когда пришёл после армии. Один из товарищей по цеху был в Петроградском клубе туристов, куда я вскоре и пришёл. Это было в 1960 году. Затем встретился с Александром Погостом, который ходил с Выборгским клубом туристов, пригласил его в ПКТ. Интересно, что он жил в том доме, в котором я жил до войны. На этой почве мы с ним познакомились. Причём в лесу. С тех пор мы дружим, с 1962 года.

Кто из инструкторов и руководителей оказал на вас самое заметное влияние? Чем именно?

Мой первый инструктор в горах показал, как не надо вести себя с людьми. Это не армия, и надо вести себя по-другому. Надо более уважительно относиться к людям.

А положительные примеры?

Прежде всего, отмечу Владимира Волховера. Это такой человек, организатор, который умудрился при экспедиции на Гиссарский хребет, при том, что должно было идти 40 человек, взять 120, и все работали по существу. Такое мог организовать только Волховер. Для меня это был пример руководителя.

Что вы знаете о создании ПКТ?

После окончания ЛЭТИ группа туристов пришла во Дворец Ленсовета (тогда спортивных клубов ещё не было). На их счастье, там работала Констанция Осиповна Нарбут, старший инструктор по альпинизму. Затем они вместе обратились к дирекции Дворца, и так, сначала в 1958 году была организована секция во дворце Ленсовета, а через год в Городском клубе утвердили ПКТ как районный клуб туристов.

Этот клуб, благодаря организаторам, имел тесный контакт не только с Дворцом Ленсовета, но и с Райкомом Комсомола, который нам тоже помогал. Мы занимались с молодёжью. Кроме горных походов, ребят ещё и здесь за город возили. Кроме горной секции, у нас была пешеходная секция. Анатолий Козлов, один из председателей правления ПКТ, был из этой секции. Зимой ребята на лыжах ходили, у них было любимое увлечение – когда оставалось мало времени до последней электрички, на авантюру пройти лишние 20 километров на лыжах с рюкзаком. И сейчас такие бывают. Но тогда это было в порядке вещей.

Петроградский клуб туристов – единственный в городе сейчас, который живёт и существует благодаря старым идеям и традициям, которые были заложены ещё в 1958 году. Остальные клубы уже, можно сказать, померли. Нет фактически ни одного районного клуба, я о них давно ничего не слышал.

Сколько лет была председателем правления ПКТ Антонина Графова, первый председатель?

Года два, не больше.

Какие события в истории ПКТ вы считаете самыми заметными, и благодаря кому произошли эти события?

Во-первых, организация лагеря «Гвандра» – это колоссальная работа и колоссальная нагрузка. Подыскивали место для этого лагеря и организовывали его как раз тогда, когда Центральный Совет по туризму запретил дальние походы. Это случилось после трагического случая на Кольском полуострове, погибло много москвичей, и при спасработах люди погибали под лавинами, поэтому дальние походы и запретили.

Лагерь «Гвандра» начал функционировать в 1962 году. В лагере было по 3-4 смены в год в течение примерно 10 лет.

Констанция Нарбут очень много вложила в этот лагерь. Она составила учебную программу на основе программы для новичков-альпинистов, и по этой программе у нас все ребята обучались уже в горах. В Ленинградской области меньше занимались подготовкой, в основном учились ставить палатки, складывать рюкзаки.

Некоторым ребятам во время тренировочных походов объясняли, что им в горах делать нечего. Например, мы проверяли всех участников на работу вестибуляционного аппарата, чтобы избежать проблем для участника и для группы.

В «Гвандре» сложнее всего приходилось с аспирантами. Вроде грамотные ребята, но считают, что всё знают. Например, говоришь им, что на этот склон ходить не надо, может кого-нибудь убить. Нет, они обязательно туда полезут. За время работы в лагере я убедился, что лет до 28 человек ничего не боится. А после 28 начинает или что-то соображать, или начинает осторожничать.

С приходом в лагерь Ивана Благово в клубе стала больше рассматриваться спортивная сторона туризма. Сейчас практически то же самое – туризм рассматривается как спорт. Может быть, это и правильно. Потому что на одном месте стоять нельзя, надо развиваться.

Я четыре раза был начальником лагеря на Кавказе, и могу гордиться участниками. Некоторые уже мастера спорта по туризму. Например, мастер спорта Лариса Петрова начинала у меня в лагере. Если повспоминать, интересных фамилий можно вспомнить очень много. В прошлом году я был в Израиле, и когда уезжал в аэропорту встретил человека, который был у меня в Гвандре. Я всех не могу запомнить, но он меня узнал.

Иногда человек приходит и говорит, что был у меня в лагере. «Гвандра» очень много дала, сближала людей.

Туризм – это не только спорт. Он даёт возможность людям развиваться, находить друзей.

Запомнилось наше общение с местным населением в Гвандре. В последний раз я там был в 1985 году. Но то, что мы сделали тогда, люди помнят. Когда приезжают из Хурзука, обязательно звонят Александру Погосту и спрашивают, как у нас дела. Хорошие вещи всегда запоминаются.

Какие у вас были самые запомнившиеся походы в качестве участника и руководителя?

В качестве участника – мой самый первый поход. Когда я сидел на палящем солнце на леднике перевала Джалпакол, подо мной всё текло. Наш инструктор желающих (которых оказалось человек пять) на верёвке протащил напрямую через ледник. Причём по частям – на середину ледника затащит, и оставит подождать. А самое хорошее впечатление тоже к тому же перевалу относится. Когда мы ходили не со стороны ледника, а со стороны Узункола. Одни участники шли по инструкции, а другие сели на «пятую точку» и покатились вниз.

До каких категорий поднялись?

Я ходил только двойки. У меня принцип очень простой. Если я считаю, что по физическим показателям не могу пройти, я и не пойду. В частности, отказался от экспедиции на Гиссарский хребет. Водил единички в качестве инструктора в «Гвандре».

Семь лет я был членом правления городского клуба, в 1964 году – председателем правления ПКТ.

Какие соревнования при вас проводились в ПКТ? В каких вы участвовали? В качестве спортсмена, судьи, постановщика дистанции.

Мы участвовали в соревнованиях по ТГТ в Выборге, в соревнованиях на слётах. Мы всегда помогали на районных слётах по установке полосы препятствий. На базе отдыха фабрики «Красное Знамя» ставили полосу препятствий и ориентирование, потому что там наши туристы тоже работали. Я обычно на заводских слётах помогал ставить трассу.

Какова, на ваш взгляд, связь между соревнованиями и подготовкой к походу?

Соревнования по горной технике – это фактически отдельный вид спорта. Он во время похода в редком случае нужен будет. Хотя иногда в походе нужно умение навести переправу, пройти по перилам или в связке.

Соревнования дают возможность физически подготовиться для похода, они учат прежде всего умению чувствовать и распределять свои силы. Но они не дают такой длительной нагрузки, как поход. В походе важнее умение преодолевать трудности так, чтобы это не мешало товарищам. То есть соревнования – это приложения к походам, но по сути это отдельный вид.

У альпинистов, например, есть скалолазы, а есть те, кто занимается восхождениями. Это два различных вида. Знал я одну группу скалолазов, участники которой под Приозерском на скалах играли в пятнашки на стене.

Какое снаряжение в те годы можно было купить, а что приходилось делать или переделывать самим? Например – карабины, ледорубы, палатки... Вспомните интересные моменты, связанные с изготовлением снаряжения в то время.

Палатки делали мы сами, рюкзаки тоже. Те рюкзаки, что были, абалаковские, не очень удобные. Они очень короткие, приходилось удлинять. Ледорубы доставали или делали, кто как мог. Коврики делали, сшивая резиновые подушечки в матрас. Ходили с брезентовыми палатками, весом около 6 кг. Формально они считались двухместными, но вчетвером в них спокойно могли спать на спине. Или впятером на боку. Во время дождя нельзя было касаться ни крыши, ни стенок – как только коснёшься, начинается душ. На этот случай у нас был кусок мыла – мылом проводишь, образуется пена, и моментально перестаёт течь.

Был ли список требований к подготовке участника похода первой, второй категории сложности? Какие упражнения предлагали новичкам при подготовке группы в течение года?

Список было не нужен, потому что все приезжали и учились неделю на месте. Они ходили на травянистый склон, ходили на снежник, учились зарубаться на снегу. В конце было восхождение на смотровую площадку, туда шла вся смена.

Бывало ли так, что человек приехал в Гвандру, потренировался, а в поход его не взяли?

Были такие случаи. В лагере всегда был врач. И перед выходом на маршрут все без исключения проходили осмотр врача. Если врач дал добро – идёшь. Если нет – сидишь в лагере, потому что маршрут кольцевой, люди возвращаются в лагерь, так что будешь здесь жить и дожидаться своей группы. В исключительном случае группа могла взять на себя ответственность, как однажды было в моей группе в 1963 году. Пришлось объединить две группы, и в одной группе была девушка, у которой было больное сердце. Перед походом мы собрались с ребятами, и я сказал: «Если вы будете за ней следить и ей помогать, я её возьму с собой на маршрут». Все ребята согласились, девушка прошла с нами маршрут, и была очень довольна и счастлива, потому что она увидела то, что не увидела бы без нашей помощи. Причём весь коллектив был счастлив и горд тем, что они это сделали.

Проводился ли руководителем группы "разбор полётов" после похода? Что при этом обычно обсуждалось? Приведите примеры.

Разбор похода проходил в «Гвандре» на поляне. После окончания маршрута, когда вся группа собиралась, и разбирался весь поход. На этом разборе руководитель и рекомендовал – кому советует пойти в школу инструкторов. Обязательно присутствовали начальник учебной части и начальник лагеря.

Школа для подготовки руководителей групп у нас была примерно с 1965 года.

В некоторых случаях в Гвандру не возвращались, а выходили на Чёрное море. Это были другие маршруты?

Это было только для последней смены. Выходили в Сухуми. Остальные совершали кольцевой маршрут, кроме групп второй категории сложности.

Какие у вас контакты с современным ПКТ? В том числе с ветеранами клуба.

С ветеранами мы общаемся, перезваниваемся. Есть много записей наших встреч. А с молодёжью – если позовут, приду, обязательно помогу. Я никогда не отказываюсь помочь, если в состоянии что-то сделать.

За современным ПКТ вы следите?

Я мало с современными членами клуба общаюсь. Знаю, что они рвутся в сложные спортивные походы, на соревнования. В позапрошлом году был на соревнованиях в Выборге. Но ребята меня уже просто не знают.

В чём, по вашему мнению, состоит роль туризма?

Туризм учит общаться с людьми, уважать людей, уважать мнение другого, и стараться помочь другим.

Какие интересные традиции в ПКТ были, но со временем утрачены?

Традиции остались. И появилось новое – например, раньше не было соревнований на скалах весной, лыжных соревнований зимой. Остались вечер ПКТ, осенний слёт ПКТ.

О чём бы вы ещё хотели сказать из того, что я вас не спросил?

Я очень рад за то, что ребята живут, действуют, что наши традиции не пропадают.

Интервью взял Сергей Иванов