Вход
Интервью с Николаем Захаренковым. Альманах ПКТ №2
Член ПКТ с 1993 по 2009 год
Председатель Правления ПКТ в 2008-2009 годах
(Интервью каналу «Телепутешествия» в апреле 2009 года)
Здравствуйте, уважаемые телезрители. В эфире программа «Путешествуем вместе». Сегодня мы путешествуем вместе с Николаем Захаренковым, Председателем правления одного из питерских туристских клубов, который называется Петроградский клуб туристов. Здравствуйте, Николай.
Здравствуйте.
Мы начнём нашу беседу с того, что познакомим наших зрителей с понятием «Горный туризм». Я правильно понимаю, что ваш клуб в основном горным туризмом занимается?
Надо сказать, что подобного вида спорта нет ни в одной другой стране мира. Только на постсоветском пространстве существует такое понятие как «спортивный туризм». Или горный туризм. Это, можно сказать, такой заповедник социализма в нашем быстро меняющемся времени. Мы по-прежнему проходим категорированные маршруты, по-прежнему нас выпускает маршрутно- квалификационная комиссия. Всё это есть и, самое главное, наш вид спорта самодеятельный.
Николай, скажите, с вашей точки зрения, горный туризм – это действительно спорт, с какими-то рекордами, чемпионами, или это скорее образ жизни и такое мировоззрение определённое?
Существует туристско-спортивный союз России, существует Министерство спорта и туризма. И была очень активная позиция перестать считать спортивный туризм видом спорта. Считать, что хотят люди – пусть ходят. Однако сейчас, в конце 2008-начале 2009 года принято решение, что это спорт, соответственно, есть разряды и звания, можно быть и мастером спорта. В нашей стране даже есть мастера спорта международного класса, хотя это очень относительное понятие – как можно быть мастером спорта международного класса, если это вид спорта нигде в мире не практикуется? Нашли выход – эти люди просто ходят по иностранным горам, за рубежом.
А ваша точка зрения какая – всё-таки это спорт или образ жизни?
Конечно, образ жизни. Просто так человек не попадает в эту обойму, и случайные люди очень быстро уходят.
Николай, давайте теперь перейдём к разговору о вашем клубе, его истории, и, может быть, вы название поясните. Чтобы у наших зрителей не сложилось впечатление, что вам почему-то не нравится современное название города Петербурга. Как он образовался, откуда возникло название?
Почему мы называемся «Петроградский клуб туристов»? Более 50 лет назад был организован кружок туристов Петроградского района Ленинграда, сейчас Санкт-Петербурга. Тогда в городе было несколько клубов, например, был клуб туристов Московской Заставы, было много туристских клубов в вузах – Политехник, ЛИАП, и другие. Сейчас их стало поменьше, а мы умудрились выжить, сохраниться, и надеюсь, что мы будем и дальше как-то жить и работать.
Николай, ваш клуб известен тем, что у вас проводятся курсы по обучению. Не исключено, что там есть несколько этапов. Вот об этой вашей деятельности расскажите, пожалуйста.
Это сейчас, как принято говорить, наша «фишка», это то, что сохраняется и развивается на протяжении всех этих 50 лет. Это Школа туризма ПКТ, Школа горного туризма. Что же она сейчас в себя включает? Это три этапа обучения. Два этапа начальной туристской подготовки для новичков, которые в первый раз приходят.
Это сколько по времени?
Год обучения начальной туристской подготовке до похода, потом первый поход, можно сказать, зачётный. Поход первой категории сложности, спортивный, официальный. Раньше после этого похода присваивался третий спортивный разряд по туризму. Сейчас надо постараться, чтобы его получить, но в среднем это уже спортсмен-разрядник. Дальше идёт второй год обучения, это уже продвинутое обучение индивидуальной технике, это более глубокие навыки в тактике, но, тем не менее, основной упор по-прежнему на прохождение маршрутов участником. Это начальная туристская подготовка, второй этап. Опять же, поход второй категории сложности, где уже встречаются технические элементы, в отличие от «единички», где просто идёшь, идёшь и идёшь. И считается, что если в единичке повесили верёвку, то можно не зачитывать руководителю поход. То есть или сбились с маршрута, или пошли не в то время, скажем, когда склон был обледеневший. Или пошли в камнеопасный район, что тоже нельзя. И, наконец, третий год обучения, среднетуристская подготовка, где мы готовим туристов к прохождению более сложных походов, 3-4 категории сложности, и начинаем готовить к руководству походами 1 категории сложности.
Там уже идут основы психологии, более глубокая медицина, тактика прохождения маршрута, подготовка отчётных материалов. Поскольку хочешь-не хочешь, а определённая формалистика есть. На хороший отчёт уходит месяц кропотливой работы, чтобы он был и честным, и презентабельным, и полезным для тех, кто будет им пользоваться.
Николай, ваши занятия теоретические, практические, или и то, и другое вместе?
Наша Школа – это и то, и другое, и третье, и четвёртое. Это, конечно же, курс лекционных занятий, которые проходят у нас в клубе, ведут их инструкторы нашего клуба, иногда мы приглашаем специалистов, скажем, врачей с опытом походной жизни прочитать специализированные лекции. Но в основном у нас хватает кадров, и опытных, и очень опытных туристов, которые уже много лет читают подобные курсы лекций. Дальше – это, конечно же, тренировки. На неделе в любую погоду на улице вечерами, можно сказать, в темноте где-нибудь в парках тренируемся, бегаем, прыгаем, занимаемся общей физической подготовкой, но, опять же, с учётом определённых горных особенностей. Например, неплохо пробежать километр, держа руки за головой. Неплохо имитирует будущую переноску рюкзака. Казалось бы, простейшее упражнение. Помимо этого, у нас проходят походы выходного дня, тоже с тренировочными целями. Не просто чтобы отдохнуть. Например, за этот двухдневный поход группа 10 раз ставит лагерь. Просто для тренировки. Или, скажем, во время простого похода на майские праздники 36 раз переходит речку. Уже тепло, никто не замёрзнет, но навыки приобретаются. По результатам всего этого обучения идёт теоретический экзамен в Школе, затем идёт практический. В качестве практического экзамена идёт так называемый КСС. Это предъявление готовности группы к походу контрольно-спасательной службе. Аксакалы нашего туризма выезжают и проверяют, причём делается это очень просто. Руководителю будущего похода запрещается что бы то ни было говорить участникам. Они должны показывать свою готовность, а руководитель может только руками что-то делать. Это очень полезно – готовность не только руководителя, которого уже более-менее знают люди в клубе, но и всей группы проверяется. После этого маршрутно-квалификационная комиссия выпускает группу, и она уже, собственно, идёт в горы.
Расскажите, пожалуйста, о каких-либо выдающихся походах туристов Петроградского клуба, о каких-то спортивных успехах.
Несколько раз походы групп нашего клуба занимали первые места в Чемпионатах Советского Союза и России. Последний на данный момент такой пример – это поход шестой категории сложности на Кавказ в район Безенги под руководством Владимира Михеева занял первое место. Будем до конца честными – разделил первое место с московской группой, одинаковое количество баллов они набрали, в 2006 году. Это самые свежие результаты.
Мне бы хотелось, чтобы вы поделились впечатлениями от горного района, в котором проходил тот поход. Это Центральный Кавказ, самая высокая его часть, район Безенги. Какие у вас впечатления остались?
Самые большие впечатления – просыпаешься на пятёрочном перевале, который практически в уровень Безенгийской стены, рассвет, первые лучи солнца – это, конечно, потрясающее зрелище. Потом проходишь, смотришь на ту же стенку с другой стороны. В нашем походе не было траверса этой стены, мы проходили под ней, и препятствия были вокруг. Это перевал Фытнаргин, перевал Чат, перевал Ортокара.
Самое главное в туризме – это в самой высокой категории сложности поднимать глаза, смотреть вокруг. Потому что если поход вырождается в сугубо техническую работу, это уже нехорошо. Может быть, есть люди, которые бегут только за званиями, только за физподготовкой, только за двести пятьдесят каким-нибудь покорённым, как они говорят, перевалом. Хотя в туризме так не принято. Даже книжки есть альпинистские, вполне официальные: «Покорённые гиганты», «Покорённые вершины». Нас давно учили, что туристы сливаются с природой, они проходят перевалы, они ничего не покоряют. Пытаешься покорить – тебя природа очень быстро ставит на место.
И ещё по тому походу запомнилась фраза, когда мы спускались с пятёрочного перевала, самого сложного, кто-то сказал: «Единичка здесь в жизни не пройдёт, тройка будет вешать непрерывные перила, а в пятёрке здесь идут по одному». Вот так растёт мастерство, но, с другой стороны, это в какой-то степени чревато. То есть там, где человек чувствует себя очень уверенно, бывают и аварийные ситуации. Скажем, на том спуске мне лично в тот год очень сильно повезло. Мне повезло, что я шёл не первым. Всего одна маленькая ошибка – не так поставил ногу. Поставил ногу на лёд так, как надо ставить на снег. Поскользнулся – и полетел.
Страховка сработала?
Страховка не сработала, потому что её не было. Каждый шёл сам, потому что считался уже достаточно простой для пятёрки рельеф. Повезло, что первый участник был самый тяжёлый, и в одном месте он провалился в снег. Именно в эту единственную ямку я и приехал. А так – можно было полкилометра ехать до полного удовлетворения. Я уж не знаю, что бы там доехало.
Всякое бывает – бывают и аварийные ситуации, бывает везение, но всё-таки основа – это школа, база и безопасность.
Николай, в советские времена у нас была единая страна, и все горные походы строились с пересечением Главного Кавказского хребта, в ту её высокогорную часть, которая называется Сванетией. А сейчас я понимаю, что это недоступно, там проходит государственная граница?
Снова доступно. Начиная примерно с прошлого года, самые экстремальные группы пошли туда. И всё в порядке, и выходят в Абхазию, и прекрасно там отдыхают. Но это пока самый западный Кавказ. То есть это снова стало возможным. А ещё лет 10 назад, в эпоху мягких и не очень конфронтаций, пересечения границы были на уровне «на 300 метров зашёл, где никакой грузинский пограничник не видит, и быстренько вернулся соседним перевалом». В принципе, это даже официально выпускалось, поскольку это относительная граница. Тогда любые пересечения с выходом в долины были строжайше запрещены. Да и подходы к простым перевалам, ведущим в Грузию (например, Нахар), где достаточно часто появлялись те же самые вооружённые сваны, были тоже глубоко не рекомендованы. В результате маршруты хитроумно изгибались по северным предгорьям. Но Кавказ – он большой, он позволял прокладывать маршруты.
Нам повезло, что северные предгорья длиннее и с бóльшим оледенением, чем южные, поэтому есть где на Кавказе проводить горные походы. Скажите, как сейчас на Кавказе решаются вопросы с пограничниками.
В общем, достаточно просто, лишь бы всё было официально. Заранее в погранчасть посылается документ, приезжаешь, забираешь проштампованные документы, и обязательно на каждой заставе предъявляешься, оставляешь им экземпляр, они тебя через полчаса отпускают, говорят: «Туда ходи, туда не ходи». Так что это нормально. Собственно, на Алтае тоже пограничный район, но там только в степях пограничники тебя пропускают на маршрут, дальше их нет. Хотя ты ходишь на границе Казахстана, Китая, Монголии и собственно России. Казахских пограничников не видели.
Расскажите, пожалуйста, про какой-нибудь наиболее зрелищный или наиболее сложный участок того похода. Что особенно запомнилось?
В таких походах больше всего запоминаются подъёмы на перевалы. Во-первых, это существенно дольше, чем спуск, хотя и не всегда так бывает. Во-вторых, ты в этот момент понимаешь, что вот оно – что все твои тренировки не проходят даром, и ты можешь это преодолеть. Есть, конечно, и момент преодоления себя, безусловно. В сложные горы не пойдут люди, у которых нет стремления познать себя, преодолеть себя. Но здесь очень важно, чтобы это было не за счёт других. Тут ты отдаёшь себя. Есть универсальный тезис, который очень хорошо работает в горах: «Общественное вперёд личного». Пришёл – поставь палатку, приготовь обед, только потом что-то делай с собой. И везде так.
Насколько горный туризм индивидуальный или коллективный вид спорта и деятельности?
Почти на 100 процентов могу сказать, что это вид спорта коллективный. И вид спорта, где все за всех, где каждый помогает друг другу. Раньше просто запрещено было ходить в туристские походы малым количеством людей. Раньше меньше 4 человек не выпускали ни в какой поход. В сложные даже меньше 6 не выпускали. Всё очень просто. Если на сложном рельефе один из 4 человек получает травму, которая требует его транспортировки, то оставшиеся трое в принципе никаким образом не могут его транспортировать, потому что по тяжёлому рельефу нести практически нереально. Поэтому и говорилось, что в расчёте, не дай Бог, на травму, четыре человека несут, один обеспечивает безопасность и разведку, и один пострадавший. Поэтому и был минимум – шесть.
Что ваш клуб предпринимает для безопасности походов, на что больше всего обращает внимание, что в этом плане делается?
Пожалуй, мы единственные остались в Петербурге, кто проводит целенаправленно, планомерно и методически Школу горного туризма. Это база, на основе которой мы выпускаем куда угодно, хоть во фрирайд, хоть в ски-тур, хоть в любые экстремальные восхождения и трекинги, в индивидуальные, в промальп. База, которую мы даём, универсальна. Многие от нас уходят в альпинизм, мы считаем, что они ищут лёгких путей, они говорят строго наоборот: «Не хотим таскать рюкзаки, зато хотим на всё более сложные вершины». Никто не против.
Давайте теперь поговорим о том, как современные технологии и материалы влияют на технику и тактику походов, на быт. Электроника используется, средства навигации, средства связи?
Сейчас уже обязательно в походы высших категорий брать GPS, это прописано в правилах. В самые высокие категории брать спутниковый телефон для аварийной связи. Сейчас часто используются для связи внутри группы и для перемещения на маршруте рации. У первого, у замыкающего, у руководителя и у врача. Это очень сильно помогает – раньше люди были вынуждены идти плотной группой, а сейчас каждый идёт в своём темпе, там, где это можно, там, где это объективно безопасно, и если что-то случается, идём на помощь. Часто слышим другие группы в горах. Общаемся, спрашиваем, как и что. Доводилось участвовать и в спасработах. Мне приходилось участвовать в спасработах группы московских, по-моему, всё-таки альпинистов на Алтае. Простейшая вроде бы ситуация, а человек на тропе умудрился получить черепно-мозговую травму, потому что шёл без каски, хотя там никто не ходит без каски. И на него свалился камень. Другая группа прошла мимо них, а затем прошла мимо нас, и спросила: «Нет ли у вас врача, там с ребятами плохо». Мы тут же вскочили, сказали той группе: «Идите туда, куда шли, но чтобы оттуда через час была лодка» (это было на Кучерлинском озере). В свою очередь мы организовали группу из врача с помощником, отправили к этим людям, организовали медицинские мероприятия, в тот же день лодка пришла, спасатели прибыли. И вертолётом человек был отправлен вниз в тот же день. Слава Богу, он жив-здоров, более-менее. Это нормальное горное братство. Мы плюнули на любые свои планы и сделали это действие. Другой мысли у группы не было, что мы на маршрут опаздываем, что ещё что-то.
У группы ребят из нашего клуба на том же Алтае несколько лет назад был вообще потрясающий случай. Они спускались с перевала и совершенно случайно услышали голос из трещины.
Упавшему в трещину повезло.
Повезло – не то слово. Но подумайте сами – он шёл в группе, которая ушла от него. Они просто ушли. Нет человека – ну пропал, и пропал. Тот человек за три дня в трещине со сломанной рукой и ногой вылезти из трещины и лежал наверху. И его услышали. Это, конечно, чудо. И ребята за один день пробежали целый горный маршрут до спасателей, на следующее утро прилетел вертолёт. И наш врач, опять же повезло, был реаниматологом, который работает в НИИ спортивной медицины, знал, что делать с таким человеком, и человек остался жив-здоров. Может быть, только психическая травма была очень тяжёлой.
Поговорим о спортивных планах групп вашего клуба на лето 2009 года.
Тренировки, тренировки и тренировки. В это воскресенье, например, проводил тренировку, называлась она экстремальная тренировка «День Космонавтики». Не то что на выживание, здесь такой приём. Приехали люди, не все друг друга знали, то есть это открытая тренировка, мог приехать любой желающий. И, как мы говорим, вводные, то есть задания от тренера, сыпались быстрее, чем ребята успевали их «переварить». Это уже не первый год проводится, и тоже подготовка к горам. Там никто не будет ждать, пока вы донесёте пострадавшего, за это время может пойти дождь, а река может выйти из берегов.
Готовимся здесь, на земле. И здесь, на земле, любая демократия. То есть на равнине. Мы говорим – на земле. Там – это горы. И очень важный момент: здесь – любая демократия, любые предложения обсуждаем. В горах это полнейшее единоначалие. Группа в горах может сместить руководителя, но единственное, что она после этого может сделать – только немедленно, кратчайшим путём сойти с маршрута. Это сохранилось ещё со старых времён, но на этом мы живём и будем жить. Это очень важный момент. Любой разброд в горах чреват аварийными ситуациями. Мы живём в горах, мы горное братство. Есть такое хорошее чешское слово – мы все «горолезцы». Мы там живём. И это нормально, всегда помогать друг другу. Это такое горное сообщество.