Интервью с Александром Коншиным. Альманах ПКТ №3

Член ПКТ с 1966 года

Когда вы пришли в туризм?

Средние классы школы.

Под чьим влиянием?

Внутренний голос.

Какими видами туризма занимались?

Пеший, горный, г/лыжный.

Когда пришли в ПКТ?

C осени 1966 г. - школа инструкторов.

Самые запомнившиеся походы: в качестве участника и в качестве руководителя.

Карельский, Кольский, Кавказ, Памир, Тянь-Шань, Полярный, З.Саяны.
Почти не руководил.

До каких категорий поднялись?

Зима и лето - пятерки.

Кто из инструкторов и руководителей оказал на вас самое заметное влияние?

Волховер, Денисов, Бабицкий.

Чем именно?

Вдумчивый взвешенный подход, нестандартность мышления, некомандность, инициативность, etc.

Система подготовки и горной практики в ПКТ разительно отличалась своей человечностью от совковой системы натаскивания в альплагерях (значок получил в а/л "Шхельда" из рук Виталия Абалакова в 1969 году).

Какие соревнования при вас проводились в ПКТ? В каких вы участвовали? В качестве спортсмена, судьи, постановщика дистанции.

Скалолазание. Участник, постановщик, судья.

Как Вы считаете, соревнования по технике горного туризма являются элементом подготовки к походам, или самостоятельным видом спорта?

Как подготовка. Чисто спорт меня практически не интересует.

Что вы можете вспомнить о лагере "Гвандра"?

Много и все - хорошее. Организация, его работа, атмосфера.
Замечу, что разведки на будущий лагерь ребята проводили в начале 60-х годов, когда русский закон запрещал русским официально неразрешенные самостоятельные перемещения по стране далее 200 км. от места прописки.

Как в те времена проходили слеты ПКТ? Что организовывали на этих слетах?

Соревнования, костры. Кроме того, по окончании летнего сезона - вечер в кафе.

Какое снаряжение тогда можно было купить, а что приходилось делать или переделывать самим? Например - карабины, ледорубы, палатки... Вспомните интересные моменты, связанные с изготовлением снаряжения в то время.

Я, как и многие, начинал с проката (подвалы в ДК на Выборгской стороне и на Садовой – потом там сделали магазин турснаряжа) - брал пару раз. Очень быстро перешел на свое.
В продаже: отриконенные ботинки (28 р., магазин "Турист" в начале Старо-Невского), палатки-полудатки-палатнянки.
В 1967 г. появились спальники-одеяла "венгерские" по 14 и 28 р. Их часто состегивали на пару с девочкой. Однажды ради экономии веса в прокате взяли на мартовский Кольский для состегивания 6 шт. (с нейлоновым верхом) на 9 чел. (на 8, т. к. один посменный дежурный).

Опыт не удался:

- долго состегивать (темно и долго),

- вся конструкция скользила по лапнику,

- дежурные печники, ежечасно меняясь и, опять же в темноте, искали место, освобожденное сменщиками, и расталкивая соседей.

Для зимних походов я брал два мешка, без капрона. Один в один. И сушить их было легче. Капюшон отсутствовал. Пользовал шерстяной стандартный подшлемник.

Лыжи (мои - модель для горных походов, та, что была до "Бескидов") сильно смолили и немало об этом не жалели. Ботинки жировали. Я пользовал затупившиеся после летнего сезона трикони. Топил парафин с растительным маслом (пользовали касторку, др.). В бахилы клал толстую войлочную стельку. Вторую - в ботинки. В носках лыж вертели или прожигали дырки.
Однажды весы показали 30 кг., а с лыжами-бахилами - 35.

Крепления - тогдашние "прыжковые" - похожи на универсальные (с пружиной), но больше. Пятку тросиком можно было пристегнуть к лыже. При рывках и на сильном морозе пружины иногда лопались.

На группу всегда была одна «манюня» - запасная лыжа. Ее тащил дневной дежурный.

Как бы абалаковские рюкзаки. Сам Виталий, инженер-конструктор снаряжения, сказал, что "абалаковского в нем - только название". Мой опыт показал - для доведения их до потребного в сложных походах состояния требовалось до дюжины дополнительных операций.
Ледорубы, кошки, пряжки, крючья, etc. - скупали у работников "Судо-верфи". (в СССР было всего два завода, где делали альпснаряж: "Судо-верфь" и в Москве).

Организовали производство ведер для гвандровских начальных групп (матрешка на 8-10-12 литров, один обжиг на костре - и никакой сварки) на заводе по ремонту трамвайных вагонов.

На ж/д станцию под городом в определенный день недели и час приходил состав с открытыми платформами отходов с Кировского завода. Содержимое спихивали под откос, поливали керосином и жгли.

Наши, в т. ч. Мишка (Маша) Степанов, успевали ухватывать из куч куски гибкого пенополистирола. Мы его резали на полоски и прошивали тряпкой, получались походные коврики. Другие, из хрупкого (их резали квадратиками) быстро крошились.

На Литейном, в "Охоте-рыболовстве", иногда удавалось ухватить списанный парашют. Шили палатки, а я, по совету, противометелевый костюм перед Полярным Уралом.

Журнал "Турист" был полон самоделками.

Первое, о чем спрашивали новичка в Клубе - где работаешь, т. е. что можешь "достать".

Узнав, что у меня на производстве кроме перфокарт (Вычислительный центр) ничего нет - несколько охладели. Но я "исправился": вышел на работников "Верфи" и обеспечил себя и друзей железом: ледорубы, айсбайли, карабины, трикони ("ВЦСПС" и "Абалак") , пряжки, морковки, кошки, крючья скальные, молотки) - по себестоимости.

Оттуда же - веревки основные, репшнуры и ремни из техкапрона.
По моему требованию капроновый ремень на "Верфи" проверили на прочность: завязали на здоровенный крюк, торчавший из кирпичной заводской стены постройки XIX-го века, и дернули погрузчиком. Ремень с крюком выдержали, а из стены вырвали клок кладки.

В кооперации с одноклубником (врач, спирт) на предприятии в Гатчине "доставали" прутковый титан. Прутки я резал по 330 мм. (если не ошибаюсь) и передавал одноклубнику с судостроительного, естественно - военного завода. Там гнули скобы с фрезеровкой под замок из расчета одна скоба нам, другая - работникам. Скобы я отвозил к себе в Политех, их рвали в лаборатории и, в другой (на кафедре ядерной физики), просвечивали рентгеном на предмет микротрещин. И там и там я получал документальные подтверждения типа "образец ... поплыл при нагрузке 2215 кг" и "В образце ... микротрещин не обнаружено". В третьем месте заказывали муфты.

Кто-то из другого титана делал штопорные крючья (вместо стальных заводских "морковок") и штопоры для самостраховок. Они и пробки открывали отлично.

И т. д., и т. п.

Какие упражнения предлагали новичкам при подготовке группы в течение года?

Лыжи на Карельском на weekend, весной - скалы. Плюс программа подготовки в лагере «Гвандра».

Проводился ли руководителем группы "разбор полетов" после похода? Что при этом обычно обсуждалось? Приведите примеры.

Да. Хорошая система: костер, чаи и - каждый о каждом по кругу.
Меня в 1967 г (первый блин) критиковали за "элементы сталинского руководства".

Какие у вас контакты с современным ПКТ? В том числе с ветеранами клуба.

В Санкт-Петербурге, к сожалению, редкие. Да с Володей Волховером (он в США) перекинулись парой сообщений.

Продолжаете ли вы заниматься туризмом?

Небольшие одиночные лыже-вело-пешие выходы по Камчатке, где сейчас живу.

Автомобильные экспедиции промеж действующих вулканов со вторым моим Клубом.

О чем бы вы еще хотели рассказать из того, что я вас не спросил?

С друзьями Александрой Ивановной (Саша Болотов) и Машкой (Миша Степанов) "открывали" для Клуба скалодром в парке "Мон Репо" в 1967. А с Толстым (покойный ныне Сергей Сыченко), в 1968, "Волчьи скалы" на 147-м км. Наводчиком, если не ошибаюсь, был Миша Бабицкий.

Отдельный большой раздел - ПКТ в Орехово (+ 67-й км.). Участвовал или организовывал там несколько зимних дач с 1970 по 1985 гг., после как устали (подросли?) ходить в зимние weekend"ы на лыжах с палатками.

Из личного:

- склонность к путешествиям в ограниченном круге (или одиночным перемещениям),

- автостоп до середины 70-х по всем республикам Союза и всеми видами транспорта на дистанцию около экватора с четвертью.

Интервью взял Сергей Иванов